МЕЛ-а-нхолия
Попытка размышления
Николай Лырчиков
"Видео и Медия"
Году в девяностом сломался мой видеомагнитофон. Я его выбросил, а кассеты остались в шкафу.
Подрос сын, купили мы ему видик, и решил я пересмотреть старые свои кассеты. И столько нахлынуло, столько вспомнилось....
Тогда, в начале восьмидесятых, о видеомагнитофонах думали не иначе как о живом чуде. Помню, Е. А. Евстигнеев, купив видик, рассказывал об этом так:
- Договорился вчера с ребятами, что привезут они мне видеосистему. Ну, я приготовился, угол в комнате расчистил. Думал, полдня коммутировать будут. Представлялись мне провода, пульты, кнопки бесчисленные. А я, думаю, буду сидеть, как космонавт, перед этими кнопками и нажимать на них. Какой там! Вставил в розетку, надавил на "плей", оно и поехало.
Да, я тоже представлял себе провода, кнопки, пульты. Трудно было поверить, что чудо так просто: надавил - оно и поехало.
Однако к видикам и телекам того времени прилагалась одна штучка действительно чудесная, фантастическая. Дистанционка! О, сколько предобморочных состояний я наблюдал в связи с этой незатейливой штукенцией! Сколько было "ух ты!" и"черт их побери, этих япошек!". Однажды случилось нечто, закончившееся дракой.
Было так.
3аехал ко мне приятель-осетин. Он московский осетин, хорошо образованный и технически подкованный. Видик уже смотрел, про дистанционку знал. С ним вместе приехал его дальний родственник - осетин из Цхинвали. Ну, сидим, телевизор работает.
- Хороший телек, цвета яркие, - говорит гость.
- Японский, - поясняет московский осе тин. И, подмигивая мне, добавляет: - Между прочим,понимает русский язык.
-Это как?
- А вот попроси его переключиться на другую программу, и он переключится.
- Да не верю.
- А вот попроси.
Гость с улыбкой, понимая, что с ним шутят, говорит:
- Эй, телевизор, переключись на другую программу!
Телевизор переключается (у московского осетина дистанционка под полой пиджака), и воцаряется пауза.
- Неправда... - выговаривает наконец наш гость. Подходит к телеку, осматривает его со всех сторон, потом возвращается на место и просит:
- А можно еще раз?
- Да сколько угодно, - разрешаем мы.
-Эй, телевизор, переключись еще раз! Умный телек повинуется, наш растерянный гость утирает вспотевшее лицо.
- А можно попросить его выключиться?
-Попроси.
- Эй,телевизор,выключайся!
Телевизор выключается. Гость еще раз осматривает его. Потом спрашивает:
- А включить можно?
- Можно, но это уже труднее, поэтому обращаться к телевизору надо повежливее.
Гость, подумав с полминуты, почтительно говорит:
- Уважаемый японский телевизор, включись, пожалуйста.
Телек мертв.
- А, забыл, - восклицает московский осетин, - чтобы включился, надо вежливо и с т о я попросить.
Гость вскакивает и повторяет с удвоенной почтительностью:
- Уважаемый японский телевизор, включись, пожалуйста,тебя Валерий из Цхинвали просит.
Телевизор включается.
Да, это был шок. Выпив стакан чачи (он привез ее с собой - мне в подарок) наш гость с сожалением воскликнул:
- Эх, если 6 он осетинский язык понимал! Все продал бы, а его купил.
-А он понимает, - говорит московский осетин. - Между прочим, в Японии осетинский язык очень высоко котируется. Ну-ка, скажи.
Гость встает, вытирает пот, руки протягивает по швам, чуть сгибается в поясе и начинает выговаривать непонятные мне слова... Тут раскалы ваемся и я, и московский осетин, и его жена...
Особо страшного ничего не было, но несколько кровавых пятнышек остались на моем ковре до сих пор. (Дрались осетины, меня не трогали).
Я купил видеомагнитофон в 1984 году, когда эти аппараты были огромной редкостью. И спокойная моя затворническая жизнь кончилась.
Редкий день обходился у меня без гостей. Друзья, знакомые, знакомые знакомых, соседи, родственники соседей... Кто только не побывал у меня за несколько лет. Тогда я возненавидел на всю жизнь клипы и эстраду как жанр, а также же фильм "Калиryла" (фр-р-р, раз двадцать смотреть пришлось), и... как бы выразиться... словом, "про это". Все "это" мы, кстати, называли "Бородино" с легкой руки Сережи Никоненко. Это он однажды, посмотрев нечто "этакое" задумчиво так произнес "Да, это вам не квартет Бородина".
Счастливое, немного наивное и прекрасное время. Как дитя удивляется грубости американ ских полицейских мудрый, добрый и наивный Фазиль Искандер (у меня он впервые в жизни смотрел видео). Не жалея времени, сидит и смотрит какую-то лабуду про карате тонкий, чуткий, снисходительный Карен Шахназаров. Пятый, десятый, двадцатый раз пересматривает лихой американский боевичок Юра Мороз, пытаясь понять: как у них эффекты сделаны. Наташа Андрейченко привезла из штатов коллекцию фильмов своего нового мужа - Шелла. Смотрит, комментирует и очень счастлива. Однажды, едва войдя в квартиру, шепчет мне: "Запирайся, никому не открывай, отключи телефон". Оказывается, взяла где-то "Охотника на оленей". Уверяет, что это кино, за которое запросто могут по садить. О, в те годы надо было держать ухо востро: некоторых действительно сажали...
Панкратов-Черный слезлив, как Лев Толстой. Помню, посмотрев уже ночью фильм "Офицер и джентльмен" разбудил меня возгласом:
-Туды их мать! До слез довели, гады.
Гляжу, правда глаза вытирает.
Слава Пьецух суров и саркастичен.Через десять минут просмотра употребляет выразительное русское словцо и просит поставить что-нибудь откровенно глупое - любая тенденциозностьневыносима.
Однажды, с какой-то компанией, заехал теннисист Андрей Чесноков. Здоровый, неуклюжий, застенчивый. Подошел ко мне и говорит:
- Простите, можно я завтра заеду посмо треть кое-что?
- Заезжайте,нет проблем.
- Утром - звонок. Я вскакиваю, быстро убираю постель (квартирка у меня была однокомнатная). На пороге Андрей. Проходите, говорю, смотрите. Сделал ему кофе и сам присел посмотреть. Открывает он сумку, а там кассет двадцать. И все, как потом выяснилось, про теннис. Обычные игры: с паузами, с подачами, с какими-то обсуждениями у судейского столба. Посмотрел я с час и спрашиваю:
- Не скучно?
- Ну что вы, - с улыбкой удивился Андрюша, - это же Маккенрой.
- А-а, - сказал я. И бесшумно удалился на кухню.
Ушел от меня Андрей Чесноков часов в десять вечера. Хотите верьте, хотите нет. Сидел весь день, как приклеенный, и смотрел в одну точку. А мне потом сутки стук мяча мерещился.
Однажды приехала двоюродная сестра с Алтая. С нею две ее дочки: тринадцати лет и шестнадцати. Подивились, поохали на дистанционку, потом сестра робко просит:
- А есть что-нибудь... ну, с поцелуями?
- Есть, как не быть.
Поставил им кино с поцелуями. Сестра строго говорит дочкам:
- В ладошки хлопну - глаза закрывайте.
Так и смотрели: сестра "хлоп" в ладоши - девчонки зажмуриваются. Следующий хлопок - можно открыть глаза... Я с улыбкой вспоминал эту историю через полгода, когда старшая из дочек родила. "Эх, Зина, - думаю, - лучше б глазами не хлопала, чем в ладошки хлопать.
Первым "нашим" фильмом, который мы смотрели по видео, был "Такси-блюз". Кто-то привез, не помню, и я очень удивился: "Павел Лунгин - это, конечно, мило, но..." Потом был шок. Хотелось плакать, честное слово. Опого ли, что это прекрасно, оттого ли, что это Павел, или оттого, что в жизни случаются оглушающие неожиданности. Паша - ау! - спасибо тебе.
Переключаясь изредка на программу "Время", мы думали в те дни: а может, и это видео?
Может, и это целлулоидный обман? Во "Времени" творилось тогда нечто немыслимое, превосходящее по фантастичности голливудские космические пугалки. Критиковали министров и народных артистов, а иногда даже намекали на то, что в плохих урожаях виновата не только погода. Начиналось нечто... Я помню, когда умер Андропов, по телевизору без конца зачитывали биографию нового вождя, Черненко. Среди прочих вех его жизни значилась такая: работал по найму у кулаков. Карен Шахназаров не упустил случая пошутить тогда: "Братцы, подкулачник у власти. Капитализм начинается". Подкулачника сменил комбайнер, орденоносец, но капитализм таки начинался. Через "интенсификацию", "ускорение" и "обновление" проглядывало нечто одновременно и пугающее, и дразнящее, манящее. Зуд нетерпения и азарта охватил всех нас. "Дальше, дальше, скорее!" - мысленно восклицали мы. И все чаще переключались на программу "Время". В восемьдесят восьмом никто уже не смотрел видик, все смотрели съезд народных депутатов. Собчак стал популярнее Сталлоне. Наивная, неуклюжая и прекрасная эра видеомладенчества заканчивалась.
А что начиналось? Начиналась гласность. Потом она развивалась, изменялась и к настоящему моменту имеет причудливый вид. Заглянем в нынешний телевизор. Боевички, каратэ, клипы - знаю, что есть, но смотреть соглашусь только по приговору Верховного Суда. Есть и другое...
- Вчера (сентябрь на дворе) показывали "конфликт" на Екатеринбургском заводе. Два одинаково законных директора (оба избраны акционерами) пришли в кабинет и стали драться. Обоим хотелось посидеть в директорском кресле. Что ж, мы обычные млекопитающие. Точно так "конфликтуют" два борова у корыта. Куры и крысы таскают в это время оставленный без присмотра корм... Бабушки в подъезде с утра охают и причитают: ай-я-яй, срам какой! Милые мои, в корыте-то - особняки,"мерседесы",Канары,девчонки длинноногие, английский колледж для крестника. Э, там много чего, и неизвестно, что было бы, окажись мы с вами у того корыта.
Ничего, через пару дней оба директора появятся в ящике - каждый на "своем" канале - и расскажут, какие они хорошие: скромные. детей любят, Пушкина знают наизусть и всякого рода устрицам предпочитают жареную картошку. Бабушки мои обмякнут и перестанут сердиться. И не будут думать о всяких странных вещах. Например, как же так выходит:заводы лежат,производства нет,рабочие и их д е т и недоедают, а директора - долларовые миллионеры? Я понимаю,экономика - наука замысловатая, много там всяких тонкостей, мне неведомых, но все-таки это странно. Подозреваю, что богатенькие директора нищих заводов просто воры. И, несмотря на простецкую и трогательную любовь к жареной картошке, уважения не заслуживают. Но телевизор-то теперь для того и существует, чтобы воры казались альтруистами, а дураки умными. Сколько "ток-шоу" у нас и какие в них премиленькие герои: депутаты, министры, губернаторы, банкиры, директора, президенты и вице-президенты... Воистину, время наше - эпоха нравственных гигантов. Или - любителей жареной картошки, что, кажется, одно и то же.
А вот и Дума. Место любопытнейшее. Вот больной человек (избранный нами, но это особый вопрос) устроил очередной скандал на грани потасовки. Визжит, жестикулирует, выкрикивает глупости. Он болен и достоин сострадания, так дайте же наконец людям возможность сострадать ему, не пускайте его в телевизор. Но он в телевизоре в с е г д а.
Безусловно, неглупые люди, комментаторы, прикидываясь валенками, без улыбки, как будто происходит нечто нормальное, расспрашивают его о серьезных вещах. Он, иногда кривляясь, а иногда притворяясь здоровым что-то отвечает.
(Пишу, а наш герой опять в телевизоре. Говорит, что хочет быть ведущим программы "Спокойной ночи, малыши". Канал государственный - РТР, передача не юмористическая - "Подробности".Как реагировать - не знаю).
"Эй, телек, ты че!? - воскликнул бы Валера из Цхинвали.
Нет, телек явно не дурак. Чего-то он хочет, к чему-то клонит. Чего-то добивается. Придумал,например,новую добродетель,предкам нашим неведомую, и всячески пропагандирует ее. Имя ей -"умение держать удар". Умение сие заключается в том, чтобы спокойно, с и с к р е н н е й улыбкой, выслушивать о себе любую гадость. Допустим, вам говорят: вы негодяй, мерзавец, вор. Русский офицер в прежние времена вызвал бы на дуэль, или застрелился, или, подобно Степану Касатскому, превратился бы в отца Сергия. Но нынешние б о л ь ш и е люди, воспитавшие в себе умение держать удар, и с к р е н н о улыбаются и после умело выдержанной паузы спокойно отвечают: "Сам дурак, и у жены твоей зубы вставные". И вот уже Никита Михалков об одном нашем действительно необыкновенном современнике на букву "Б" уважительно говорит: он умеет держать удар. Еще бы! Он основоположник и главный учитель этого умения.
Случились у нас выборы в Думу в декабре девяносто девятого. Такого количества людей, умеющих держать удар, телевизор еще не видывал. Причем, политикам ничем не уступали телевизионщики. Один, чтобы насолить врагам своих друзей, побывал в спецбольнице для даунов. "Мы с даунами возмущены, потому что их, даунов, обижают". И продемонстрировал обиженных даунов. Это невероятно, невозможно, не по-людски, но - это было.
- Другой в лучшее эфирное время по- являлся на главном российском канале и, сверкая холодными, мудрыми очами, обращался к кассиру Сидорову:
- Вы не кассир, вы убийца!
Это тянулось неделями. Бесстрастно и безапелляционно (как и положено судие) мудрый комментатор повторял с экрана:
- Вы убийца, Сидоров-кассир! Вы не кассир, вы убийца!
Когда вмешался суд и констатировал ложь (суд не правомочен констатировать глупость) комментатор, будучи человеком не только мудрым, но и юморным, взял весы и положил на одну тарелку Сидорова-кассира, а на другую - Дюймовочку...
К черту. Стыдно было смотреть, стыдно и вспоминать.
Существует желтая пресса.Не понимаю, главный российский канал - это, смотря по обстоятельствам, то общественное телевидение,то желтая пресса? Илинаивныххозяев канала загипнотизировал мудрый вид человека, который глупенькую мыльную оперу рассказывает с таким видом, точно "Братьев Карамазовых" сочиняет? Да нет. Просто репутация - это не то, о чем в нашей стране надо беспокоиться. Надо уметь держать удар - то есть делать гадости и не только не нести за это ответственности, но и не испытывать никакого душевного дискомфорта. Ведь Дюймовочка - это не все. Наш мудрец, кроме всего прочего, уложил немолодого мужчину на окровавленную койку и стал ровным, хорошо поставленным голосом объяснить: эта кость гнилая, эта заменена, но скоро сломается, этот сустав не сгибается, а вот отсюда, поверьте на слово, исходит неприятный запах.
Мудрец решил, что немолодой мужчина и кассир Сидоров опасны для России, вот и расправился с ними. Интересно, если он решит, что тели деревни Тютькино опасны для России, что он сделает?
Вообще-то называется все это подлость. Без оттенков и нюансов - просто подлость. Человек, совершивший такое, называется подлец. Он остается подлецом (прощенным иногда) даже раскаявшись, повинившись. Поэтому, выполнив поставленную перед ним задачу, наш персонаж не раскаялся, а дал понять обществу, что он даже лучше, чем могло показаться. Он обнаружил в себе массу новых достоинств: ни в чьей команде не состоит (то есть подличал добровольно) и ответ готов держать только перед человеком, которого, бреясь, видит в зеркале.
Бреясь, смотрят обычно на щетину. А если взять да под ресницы заглянуть? И потом, не надо бы народ упоминать, говорить о служении ему. Все же понятно: нет у народа денег, чтобы заплатить вам и другим таким же за бескорыстное служение.
Однако есть у нас и независимое телевидение. И это очень хорошо. Не надо быть о двух головах, чтобы понимать, как это хорошо: независимое телевидение. В последнее время у наших "индэпендников" проблемы: сживают их со свету, предъявляют иски, хотят разорить. "Нас ненавидит власть, потому что мы независимые", - говорят телевизионщики.
Нет, ребята, честное слово, нет. Вас ненавидит общество, и это факт. Ненавидят вас не за то, что вы независимые и, поверьте, не за то, что вы вызывающе-богатые. Вас ненавидят за то, что вы ч у ж и е. Вы отправили в цивилизованные земли деньги и детей, купили там недвижимость - это ваше право. Но при этом вы, интеллигентство морщась, настойчиво учите нас правильно держать вилку и ложку за столом, и это коробит. "Возьмите же их, наконец, за задницу, чтобы они поскорее выметались отсюда", - уверяю вас, это лейтмотив народного отношения к вам. И, честное слово, любой народ, окажись он на нашем месте, думал бы так же. Если бы руководство СИ-ЭН-ЭН в полном составе купило дома в Подмосковье, переправило к нам своих чад и домочадцев, перевело личные средства в Сбербанк, а по выходным приезжало бы к нам, чтобы жаловаться нашим журналистам и президенту Путину на президента Клинтона... Сами понимаете. Как понимаете, наверное, и то, что универсальная формула, придуманная янки для"хороших" иностранцев,распространется и на вас "Сукины дети, но наши сукины дети". Они ведь все понимают.
Тут вот случился "Курск". Беда. И я, насмотревшись телевизора, вспомнил анекдот. Жена возвращается домой поздно вечером, и муж спрашивает: "Почему так поздно"? "Ах, дорогой,сейчас в лифте меня долго насиловал высокий, широкоплечий брюнет". "Ну что ж, умойся и съешь лимон". "А лимон-то зачем?" "Чтоб не видно было, как ты улыбаешься"... Владельцам телеканалов (зависимым и независимым) я посоветовал бы в дни трагических несчастий кушать лимоны. А то ведь он виден - виден! - веселый смех на донышке ваших печальных очей.
"Уж не хотите ли вы сказать, что эти люди ненавидят свою страну?" - слышится мне вопрос. Хочу. И даже утверждаю: эти люди ненавидят свою страну и радуются всякому случающемуся в ней горю. Говоря "эти люди", я имею в виду богачей, в том числе богачей, владеющих телеканалами. Дело тут, конечно, не в национальности - вопреки убогим рассуждениям наших "патрр-риотов". Вася, Изя и Ашот, ставшие миллиардерами в новой России, одинаково ненавидят Россию, ибо преступник всегда ненавидит место преступления...
Представьте, в огромном доме паника. То ли землетрясения ждут, то ли пожар начался на нижних этажах. Люди мечутся, пытаются спасти скарб и детей, и совершенно забыли (естественно) про кассу взаимопомощи. Туда десятиле тиями отдава ли по пятачку и там скопились огромные деньги - этакий сундук с бриллиантами. Некоторые жильцы - наиболее трезвые, расчетливые и разумные - подошли к сундуку и рассовали сокровища по карманам. Преступники они? В общем-то, нет: сокровища были ничьи и"справедливый" их дележ в любом случае закончился бы дракой. Но строго говоря, - да, эти люди преступники, так как взяли ничьи, то есть не свои сокровища. А дом, между прочим, стоит и стоит. Не разрушился, не сгорел. Скорее бы его наконец снесли! Нет, нет, пусть на его месте будет дворец, или райский сад с павлинами, но пусть не будет этого дома. Россия для наших богачей -"этот дом", и они ненавидят его, как ненавидел Родион Романович мрачный дом старухи-процентщицы. И именно поэтому - веселый смех на донышке печальных глаз, когда в "доме" неприятности.
Ужас и фантасмагория в том, что люди, ненавидящие "дом", вынуждены в нем жить и руководить им. Они - домком. Дело в том, что в других "домах" они не более чем ходячие кошельки. А они - личности и хотят жить полноценно. И живут: мучаясь и мучая "жильцов", ненавидимые всеми и ненавидя всех. Живут в"доме", руководят им и очень хотят его разрушить. (Конечно, все это - ненависть, желание разрушить - на подсознательном уровне, однако "дому" и "жильцам" от этого не легче).
- Но как же он руководит нами, наш домком? Да очень просто:через телек. Приобретя сокровища, наши богачи вынуждены были приобретать и власть, чтобы сокровища уберечь. К тому же, выяснилось, что сундук вычерпан не до дна. Разделять богатства среди жильцов - не получится, выйдет мордобой. Отдавать новым хватам - обидно. Приходится, отправляя ценности в надежные места, жить в"до- ме". И управлять им через прессу. Куплена давно вся наша пресса. "Куплена" - верно, но грубо сказано. Было взаимное желание слиться воедино.
Видите ли, мы все, кому больше тридцати, советские люди. Мировосприятие у нас советское, и ничего тут не поделаешь. Когда объявили гласность, прессу стали называть четвертой властью. И работники СМИ поняли все как нормальные советские люди: пресса, неважно какая по счету, но власть. Власть! А властвовать - значит, управлять людьми. Брать на работу, снимать с работы, сажать в тюрьму, выдавать ордена, объявлять выговоры. Почитайте любую статью в любой газете. Это или попытка разоблачить, вывести на чистую воду (то есть снять с работы), или панегирик (представление кнаграде). Одна журналистка с устойчивой демократической репутацией сокрушалась в какой-то телепрограмме: пишем, пишем, ругаем, ругаем, а эффекта никакого - те, кого мы ругаем, на прежних постах. Иначе говоря: мы же власть, почему наши распоряжения не выполняются? Это абсолютно по-советски: тогда пресса будучи неотъемлемой частью единой партийной власти, могла казнить и миловать.(Сегодня очень советский журналист с первого канала с наслаждением и совершенно по-советски объявляет выговор кассиру Сидорову).
Советские люди, работающие в СМИ, тактаки добились своего: отдавшись домкому, они стали первой властью и стремятся сделаться единственной. Газеты, телеканалы спорят, даже враждуют иногда, но в нужные моменты действуют слаженно и синхронно. Наша нынешняя первая власть способна, если захочет, отменить любое решение президента, думы или суда. Если понадобится не только оправдать, но и героизировать какого угодно преступника, наша пресса не просто легко, не напрягаясь, сделает это, но еще попутно заставит потеть и оправдываться людей, пытавшихся отдать преступника под суд. Примеры бесчисленны.
Я уж не знаю, кто кого подчинил - пресса "домком" или "домком" прессу, но слившись, две эти силы и являют собою нашу нынешнюю власть. И нет ничего удивительного в том, что при малейшей угрозе капитализм "домкомовцев" в стране поднимается крик о покушении на свободу слова. Расчет точный: русского интеллигента разбуди ночью, шепни ему в ухо "свобода слова" и он, не вдаваясь в подробности,рванет рубаху на груди и крикнет с пафосом: "Не дам, не позволю, лучше умру!" Не правда ли, трогательно: русская интеллигенция защищает "домком" - его власть и капиталы.
А телек работает; люди, умеющие держать удар, сменяют один другого на экране. Опять "конфликтуют" два одинаково законных директора. На сей раз это наследники купца Смиррнова (ох, извертелся в гробу мужик), производители бормотухи под названием "Смирновъ" (не путать со "Смирнофф"). Один забаррикадировалсявкабинете,второй стоит внизу.
Выключаю телевизор и иду в комнату к сыну. Он смотрит видик. И я смотрю вместе с ним...
- Кино называется "Один дома"...
Это поразительно, черт возьми! Обаятельнейший мальчуган, невероятно похожий на маленького Володю Путина, мочит бандитов в своем Доме. Спокойно и просто. Ни с кем не советуясь и никому не жалуясь. Бандиты смешные, но страшные. Вернее, страшные, но смешные... Нет, нет, смешные, но страшные.
Поразительно.