МЕЛ-ь-ница
Интервью с актёром
В. Золотухин
«Карьеру нужно начинать со студенческой скамьи»
Корр. Валерий Сергеевич, не появляется ли у вас, популярнейшего актера, желания «поучить жизни» молодых, начинающих артиста?
Ремесло, как правильно говорил Сальери, должно быть подножием искусства
В. З. Борис Александрович Покровский, замечательный режиссер, напутствовал нас в ГИТИСа так: «Стихия ваша, актерская -пыль, пот, интриги закулисной жизни, и к этому готовьтесь со студенческой скамьи». Карьеру нужно начинать со студенческой скамьи. Это стихия, но это то, что окружает вас внешне, оно не должно касаться вашей души. И конечно, ремесло. Сальери ведь говорил верно: «Ремесло поставил я подножием искусства». Овладеть голосом максимально. Дикцией -максимально. Двигаться как Чаплин. Говорить как Качалов. Развивать чувство юмора, весь тот профессиональный актерский арсенал, который может пригодиться в жизни. Добром вору все впору. Когда артист будет ежедневно, не ожидая больших ролей, не ожидая схватить Бога за бороду, как говорится, трудиться над своей дикцией, телом, каждый день делать зарядку, станок, каждый день заниматься голосом, тогда его аппарат будет готов к тому, чего его возьмет любой режиссер любого эстетического направления, и он сможет везде работать. Примером тому — великие мастера: Ильинский, Гарин, в наше время это Женя Миронов. Можно относиться как угодно к каким-то актерам, но современная режиссура предлагает, что актер может все.
Корр. Вы работали с выдающимися режиссерами. Любимов, Эфрос, Хейфец. Ваша впечатления от общения с ними.
Взаимоотношения режиссера и актера это невидимые миру слезы. Не все происходит в согласии. Хороший режиссер может и должен быть хорошим педагогом.
В. З. Искать ответ на этот вопрос надо в моей книге «На плахе Таганки», оттуда вы можете выбрать негативные стороны, которые в работе всегда случаются, а можете взять позитивные, потому что я работаю с Любимовым 36 лет, это великий режиссер. Говорить просто слова: «великий, хороший, замечательный», — это все ерунда. Он — создатель театра в советское время. О театре трудно сказать «нового», потому что в театре нового не отыскать. Театр существует столько, сколько существует человечество. Ведь человек только родился, а мы уже начинаем с ним играть и все начинают вокруг человека прикидываться, а через какое-то время он начинает прикидываться сам, то есть, как сказал Шекспир, весь мир -театр, а люди в нем актеры. Если кто-то хочет отыскать что-то в этих режиссерах, так мне действительно повезло: это совершенно разные режиссеры. В кино мне тоже повезло, работал у таких выдающихся режиссеров как Швейцер, Полока, Назаров. Взаимоотношения режиссера и актера это невидимые миру слезы. Не все происходит в согласии. Хороший режиссер может и должен быть хорошим педагогом. Как Эфрос и Любимов. Особенно в начале пути они очень хорошими педагогами, потом им стало как-то некогда. Любимов отличает чрезвычайная терпеливая по отношению к актерам. У него другого актера нет. Он никогда не брал актеров со стороны, вы заметили, за 36 лет театр на Таганке у него нет ни одного приглашенного актера. Это и хорошо и, может быть, и нет. А вот Эфрос приглашал, собирал разных актеров. Хейфец по своей режиссерской и человеческой природе тяготеет к Эфросу. Это все любопытно, это интересно, но во всем этом интересно и копаться и разбираться. Молодым людям подчас и недостает этой любознательности, именно любознательности, а не любопытства.
Корр. Высоцкий… Вы постоянно обращаетесь к нему, в вашем сердце, в вашей памяти он, видимо, навсегда. Есть ли у вас какое-нибудь воспоминания «про запас» об этом человеке? У каждого исполнителя есть своя аудитория, своя, что называется, публика, да и свой личный «манок»
В. З. Такая дата печальная: двадцать лет как мы без Владимира Семеновича Высоцкого. По этому поводу было программа в концертном зале «Россия», мы подготовили и выпустили диски: «20 лет без Высоцкого», где драматические артисты поют его песни. Для любителей, для знающих, читающих, слушающих, в особенности, для среднего поколения. И вот посредством этого концерта нам хотелось расширить аудиторию. Например, не всем понравилось, даже тем, которые любят Высоцкого и к нему в той или иной мере ревнитель, но относятся выступление Сукачева: как он там поет, зачем он делает из Высоцкого нечто пародийное, или тот же Охлобыстин… Ведь у каждого из этих исполнителей есть своя аудитория, своя, что называется, публика, да и свой личный «манок» как бы. И вдруг Сукачев или почему-то Охлобыстин поют Высоцкого, а дай-ка, мы посмотрим, что это такое. Не ахти, какая стратегия наша в данном случае, но и он согласится при каком-то тщательном подходе к этому. Обнаружено, что интерес к Высоцкому сохраняется, но в очень узконаправлином смысле. А нам бы хотелось другого, хотя мы понимаем, например, Василия Васильевича Розанова, который писал, что в бытность его гимназических лет, это где-то в семидесятые годы 19 века, о Пушкине даже не знали, не то, что его слышали, не то, чтобы его читать. О Пушкине! А прошло 30-40 лет со дня гибели. Просто не слышали, не то, чтобы его читать. Некрасовым же зачитывались до одурения, знали каждую его строчку. Поэтому наша задача: с одной стороны, Высоцкий как бы не ненуждатся в защите, он -сам! А с другой стороны, его необходимо доносить до слушателя и до читателя.
Корр. Что Вы сейчас думает, о любви и что для вас сейчас значит любимая женщина? Чувство влюблённости особенно необходимо актёрам. Я знаю, что такое испытать великую любовь, страх, разочарование, всё то, что как бы находится в подсознании. Подсознание питает душу, питает эмоциональную памать, эмоциональную палитру.
В. З. Все доброе на этой Земле, а, впрочем, как и все злое тоже, — от любви. Женщины в моей жизни, да что в моей, в жизни всякого нормального человека играют основополагающую роль. Конечно, я был любим, надеюсь, любил, был обманут, обманывал сам, и надеюсь, что чувство любви меня не покинуло, я не охладел к прекрасному полу, он меня интересует, волнует и восхищает. Вообще тут я бы сказал даже так: для меня время, стремительность его, необратимость заключается в трагическом образе увядшей женщины. Ты ее вчера знал, она была красавица, она была молода, а сегодня ты встречаешь ее, боже мой, да ведь это же… И вот этот миг, когда вдруг 30 или 40 лет сжимаются в морщину на лице или в какую-то оплывность фигуры. Ничто так не определяет время как состояние любимой женщины. Это страшно, до слез жалко. И не помаешь, куда прошла жизнь, на что. Это прекрасное создание через миг увяло, время безжалостно.
Корр. Не перестанет ли актер быть актером, если он вдруг займется предпринимательской деятельностью, возможно ли это одновременно? И выдержала ли проверку жизнь идея открытия Вами пельменной? А ты выйди на сцену и заставь хотя бы полчаса тебя слушать, на что ты способен.
В. З. Я думаю, актерское ремесло и предпринимательство вещи совместимые. Актерская профессия никогда не приносила дохода, особенно театр. Актеры существовали на средства меценатов. Все они выпрашивали средства у короля, у купцов, у кого-то там еще, и в России тоже. Это только советское время так развивало актера, что он снимается в одном кино и уже считает, что он небожитель, а делать ничего не умеет. А ты выйди на сцену и заставь хотя бы полчаса тебя слушать. Конечно, мне не удалось, но есть среди актеров люди, которые могут совмещать ремесло с предпринимательством. У меня этого нет, не дано природой. Это беготня по инстанциям, бесчисленные встречи и прочее, и прочее. Но позвонить, сказать -это можно. Ведь Жан Габен держал ферму, Жан Маре изобретал духи, Евтушенко, кроме того, что он поэт, он же занимается фотографией. Я не вижу в этом ничего дурного, а только наоборот. Мы играли во Франции «Мать», а мы не можем везти такую массовку как дивизия дзержинского, они проходят на месте, их муштруют для два-три, они начинают ходить. А брали их из профессиональных французских актеров, и они изображали наших солдат, и получали в два раза больше, чем мы, потому что профессионалы. Но они же ночью моют посуду, подметают улицу или работают в гардеробе и никто не гнушается этим -такая профессия. Если ты сейчас не востребован, надо ведь что-то делать. У нас же считается: «Ну, как?! Я -актриса! Я что, пойду подавать пальто в гардеробе, мыть полы -да что вы?» А почему нет? Мне мой доход обеспечивает книжки, которые я продаю. Я чаще стою за прилавком сейчас в своем театре, чем на сцене, ну что ж. Утром пишу, — вечером продаю. Если люди интересуются моей продукцией, даже автографом, — слава Богу. Я стою, продаю, одна девочка смотрит на меня и говорит: «Скажите, Вы — Олег Даль?» Я говорю: «Нет, я Валерий Золотух ин». «То-то я смотрю, лицо знакомое». Не сойти мне с этого места, в этот же вечер я сажусь, в свою машину , темно, в окошечко стучит старушка, просит подаяние. Так как мелочи не было, я дал ей 10 рублей. Она настлько была благодарна: «Я за тебя век молиться буду, а звать-то тебя как?» «Валерий» «Да ты же Леонтьев!» «Да нет, я Золотух ин» Так вот, она каждый вечер встречает меня здесь: «Валерий Сергеевич!» Я даю ей что-то, она не берет. Так что в один вечер я побывал и Олегом Далем и Валерием Леонтьевым.
Корр. Нужны ли, по- вашему маленькие театры, как например, театр «МЕЛ», где нет постоянной трупы, но где работают профессиональные актеры по контракту, хотя бы для того, чтобы приблизить очаг культуры к спальным районам и заодно дать артистам подработать? Заразить театром, привить, человеку вирус театра -вот для чего такие театры необходимы.
В. З. Я неоднократно был на подмостках театр «МЕЛ» и я думаю, что люди, которые организовали этот театр дело. Такие театры как «МЕЛ» делают, с моей точки зрения, огромное дело. Потому что человек, попадающий в мир театра, «МЕЛ», допустим, заинтересуется другим театром. Ему интересно будет сравнивать «Буратино» в театре «МЕЛ» и «Буратино» в театре Маяковского. Ему интересно будет посмотреть других актеров в других театрах. Вообще заразить театром, привить, человеку вирус театра — вот для чего такие театры необходимы. А Лена Махонина (я немного знаю об ее театре), приводит меня в восторг. Так что мне кажется это очень важным, необходимым, перспективным и это хорошо, что время наше позволяет инициативным людям такие организовывать театры.
Корр. В каких спектаклях вы знамениты сейчас?
В. З. Занят я по-прежнему в спектаклях «Владимира Высоцкий», «Борис Годунов», из новых работ это Маркиз де Сад в спектакле «Марат и Маркиз де Сад», «Шарашка». К сожелению, сейчас не идут «Дом на набережной», «Живой». Недавно я был приглашен в театр имени Чехова, Леонид Трушкин ставит пьесу Артура Маллера «Цена». В ней четыре действующих лица. Одного из персонажей, Виктора, предложено сыграть мне, а мой «брат» — Олег Басилашвили. Вот это пока из ближайших планов. В театре на Таганке Любимов приступает к работе над «Театральным романом», я надеюсь тоже быть занятым в нем.
Корр. Есть ли у вас новые работы на телевидении и студии звукозаписи?
В. З. Есть такой проект, о нем уже написали: «Театральные звезды -детям». Композитор Тухманов, поэт Энтин.В нем занято много замечательных артистов: Караченцев. Петренко, Гурченко. Кто-то поет клопа, я пою назойливую муху, есть даже такие насекомые, о которых дети сегодня не знают. Это забавный, затейливый проект и посмотрим, чем дело закончится.
Корр. Вы обладаете мощнейшей энергетикой и не экономите себя на спектаклях. Как вы восстанавливаетесь?
В. З. После спектакля я выхожу кланяться и держу ладони раскрытыми. То есть всю энергию, которую, я отдаю, я возвращаю себе. Идет процесс аккумуляции. Аккумулятор разряжается, когда мы заводим автомобиль, а когда автомобиль едет, он заряжается.
Корр. То есть, вы владеете этим?
В. З. Я стараюсь владеть. Я себя убеждаю, что ч этим владею. А если я себя убеждаю, значит, я этим владею. Есть вещи, которыми ты себе помогаешь. Например, если я не стою на голове каждое утро 7 минут, я плохо себя чувствую. Психологически, даже не столько физически.
Корр. Нужно ли театру духовный наставник, ведь от того, что происходит за кулисами, трудно остаться психически крепким человеком? Мои враги меня мобилизуют. Они не дают мне возможности допустить пробелов в работе над собой.
В. З. Не надо уж думать так, что все за кулисами происходит настолько безбожно. У каждого своя кухня должна быть. А у хороших мастеров она обязательна быть. И профессиональный актер должен уметь отгораживать себе от этой возни, быть выше нее. Я например, ищу спасения только в молитве. Когда я слышу за кулисами, какую — то ругань, даже в свой адрес, или со стороны режиссера, я внутренне молюсь. И вот эта молитва, произнесена внутри, помогает. Ну, так молитесь за своих врагов, любите своих врагов — это, мне кажется одним из спасительных путей, душевная гигиена. Но это все, конечно, индивидуально. Духовный наставник может быть, но он не спасет. К этому каждый приходит самостоятельно, сознательно.
Корр. У вас, как у человека популярного, естественно, имеются завистники. Существуют также откровенно глупые люди, которые по жизни не понимают не только вас, а просто плохо воспитаны, но, тем не менее, создать вам проблемы. Такие категории людей нужны для того, чтобы все время держаться в тонусе. Хотели бы вы поблагодарить ваших врагов?
В. З. Мой ответ уже заключается в вашем вопросе. Мои враги меня мобилизуют. Спасибо им за это. Мне бывает приятно слышать плохое в свой адрес. Враги не дают мне возможности допустить пробелов в работе над собой.
Валентина Шаляпина